Андрей Козловский и Аста Сигвалдадоттир:
«Кремлевские турниры заставляют чувствовать себя особенными»
В преддверии Кубка мира 2021 мы поговорили с его участниками дуэтом , профессионалами из Исландии Андреем Козловским и Астой Сигвалдадоттир. Танцоры рассказали о том, как соскучились по международным турнирам, как сложилась их интернациональная пара...
«У турнира в Кремле есть своя душа»
Андрей:
Мы с Астой вместе еще ни разу не выступали в Кремле. Аста с предыдущим партнером там танцевала, но это было очень давно: ведь мы встали в пару 9 лет назад. А я хоть и вырос на видеозаписях кремлевских турниров, но еще ни разу там танцевать мне не доводилось – наверное в силу того, что мы в Америке живем, очень непросто добираться. Но это всегда была моя мечта, одна из самых заветных. Очень хотел соревноваться в Кремле, выйти на паркет под объявление Станислава Попова, танцевать под музыку оркестра Георгия Мушеева. У этого турнира есть своя душа, потому что организаторы вкладывают в него все силы. Кубок Кремля – это легендарный турнир, таких осталось мало. Надеюсь, что в этот раз моя мечта сбудется, что нас ничего не остановит, и мы сможем приехать.
Аста:
Кремль – это особенное место. Музыка, атмосфера, организация – все на высшем уровне. Эти турниры заставляют всех танцоров чувствовать себя особенными. В этом году на Кубке Кремля нам бы хотелось станцевать свой лучший танец. Мы так долго не выступали на крупных международных соревнованиях, что хочется просто потанцевать с топовыми парами на одном паркете.
Андрей:
Мы едем на Кубок Кремля как американская пара. Но я в любом случае буду чувствовать себя как дома, как бы ни сложились результаты. Какой бы ни была оценка судей, я просто буду рад станцевать в удовольствие и запомниться публике. Очень хочу, чтобы мои родители и сестра приехали из Минска. Надеюсь, все получится, несмотря на политические и эпидемиологические проблемы. Мои родители уже давно не видели меня танцующим. Я 12 лет назад уехал из Белоруссии, и они видели только по отдельности мои танцы. Друзья в Москве тоже придут меня поддержать. Надеюсь, мои друзья с проекта «Танцы со звездами», где я танцевал с Ириной Пеговой, тоже придут поболеть за нашу пару.
«То, что раньше делал на автомате, теперь получалось в каком-то замедленном темпе»
Андрей:
Для всех танцоров пандемия и связанные с ней ограничения были очень неожиданными. Это был период интенсивной подготовки и к Блэкпулу, и к другим танцевальным международным турнирам. Мы все были в высоком тонусе, в очень активной форме. И когда в один момент это все оборвалось, было очень непривычно. После отмены Блэкпула стало понятно, что все это может затянуться на неопределенный срок. Так и вышло – турниры начали переносить один за другим. Первые несколько недель мы вволю отдыхали, набирались физических сил. Но с точки зрения психологической пребывать в этой необычной ситуации было непросто. Мы ведь любим путешествовать, любим находить новые для себя вызовы. Очень хотелось определенности, понимания того, когда все возобновится. Маленькие турниры в какой-то момент начали проводить, стало немного проще, мы снова обрели мотивацию.
Но, вместе с тем, это был и полезный период. У меня высвободилось время для занятия теми делами, которые раньше не успевал делать. Так, я начал плотно заниматься актерским мастерством, это было для меня всегда интересно. Думаю, что для артистов, занимающихся танцами, это очень полезно. Кроме того, я нашел время для своей любимой игры на ударных инструментах. Стал больше книг читать, заниматься разносторонним саморазвитием.
Аста:
У меня появилось время на то, чтобы в целом посмотреть на свою жизнь, на картину мира более масштабно, оценить многие жизненные моменты с другого ракурса, сделать полезные выводы на будущее, очертить конкретные ориентиры на перспективу.
Андрей:
После того как пандемия немного схлынула, мы успели выступить на пяти танцевальных турнирах, но они все были небольшими, локальными в пределах США. Первый раз это было еще в сентябре 2020 года, затем в декабре, феврале и мае. Это турниры, скажем так «районного масштаба». Я хорошо помню первый после почти полугодичного перерыва в соревнованиях. Ощущения были очень странные: те вещи, которые раньше ты просто не задумываясь, на инстинктивном уровне совершал на автомате, теперь получались в каком-то замедленном темпе. Даже тот же выход пар на паркет: все вдруг стали сталкиваться, как-то по-другому маневрировать, как будто забыли, как это было в прошлой жизни.
«Где душа поет и танцует – туда мы и стремимся»
Аста:
Где-то с трех лет меня родители отвели на гимнастику. Но моя старшая сестра занималась бальными танцами, и я начала за ней повторять движения, надевала ее туфли, костюмы. Вот так наряжалась дома и пыталась копировать ее выступления. И тогда было решено меня тоже отправить на танцы. Мне пять лет тогда было.
Андрей:
У меня тоже все достаточно рано началось. Я был очень активным ребенком, родители не знали, куда направить мою энергию. И время было непростое – 1992 год в Белоруссии, вскоре после развала СССР. К счастью, была у нас в Минске школа танцев для 3-летних детей, и меня туда по совету бабушки отправили. Я начал там заниматься, но как-то довольно скоро наш дуэт с моей партнершей перерос эту школу, и мы перешли в более серьезный клуб, где уже началась моя успешная карьера по белорусским меркам. В возрасте 15 лет я уехал сначала в Германию, но потом мне надоели проблемы с получением немецких виз, и я перебрался в США, где до сих пор продолжаю заниматься танцами на профессиональном уровне. Мне пришлось в Америке искать новую партнершу, но я нисколько не жалею, что так вышло. Где душа поет и танцует – туда мы и стремимся.
С Астой мы встали в пару примерно за 4 месяца до Блэкпула 2012 года. Буквально за пару месяцев мы подготовились и выступили достаточно успешно – вышли в финал Rising Star, где были третьими. Это был первый раз, когда мы заявили о себе серьезно на интернациональной арене.
Аста:
Там, откуда я родом, в Исландии, все популярные активности, как правило, связаны с мячом – гандбол, футбол и т.д. Танцы у нас не так популярны, особенно среди мальчиков. Но танцоры у нас все же есть. Для страны с населением в 300 тысяч человек их у нас не так уж мало. На международный паркет выходят 5-6 танцоров из Исландии, и это неплохо. Другое дело - российская танцевальная школа, она очень высоко ценится во всем мире. Думаю, это связано с тем, что в постсоветском пространстве сложились богатые танцевальные традиции: это касается не только бальных танцев, но и балета, например. Т.е. корни, истоки – в богатой танцевальной культуре.
Андрей:
Мы с Астой вместе еще ни разу не выступали в Кремле. Аста с предыдущим партнером там танцевала, но это было очень давно: ведь мы встали в пару 9 лет назад. А я хоть и вырос на видеозаписях кремлевских турниров, но еще ни разу там танцевать мне не доводилось – наверное в силу того, что мы в Америке живем, очень непросто добираться. Но это всегда была моя мечта, одна из самых заветных. Очень хотел соревноваться в Кремле, выйти на паркет под объявление Станислава Попова, танцевать под музыку оркестра Георгия Мушеева. У этого турнира есть своя душа, потому что организаторы вкладывают в него все силы. Кубок Кремля – это легендарный турнир, таких осталось мало. Надеюсь, что в этот раз моя мечта сбудется, что нас ничего не остановит, и мы сможем приехать.
Аста:
Кремль – это особенное место. Музыка, атмосфера, организация – все на высшем уровне. Эти турниры заставляют всех танцоров чувствовать себя особенными. В этом году на Кубке Кремля нам бы хотелось станцевать свой лучший танец. Мы так долго не выступали на крупных международных соревнованиях, что хочется просто потанцевать с топовыми парами на одном паркете.
Андрей:
Мы едем на Кубок Кремля как американская пара. Но я в любом случае буду чувствовать себя как дома, как бы ни сложились результаты. Какой бы ни была оценка судей, я просто буду рад станцевать в удовольствие и запомниться публике. Очень хочу, чтобы мои родители и сестра приехали из Минска. Надеюсь, все получится, несмотря на политические и эпидемиологические проблемы. Мои родители уже давно не видели меня танцующим. Я 12 лет назад уехал из Белоруссии, и они видели только по отдельности мои танцы. Друзья в Москве тоже придут меня поддержать. Надеюсь, мои друзья с проекта «Танцы со звездами», где я танцевал с Ириной Пеговой, тоже придут поболеть за нашу пару.
«То, что раньше делал на автомате, теперь получалось в каком-то замедленном темпе»
Андрей:
Для всех танцоров пандемия и связанные с ней ограничения были очень неожиданными. Это был период интенсивной подготовки и к Блэкпулу, и к другим танцевальным международным турнирам. Мы все были в высоком тонусе, в очень активной форме. И когда в один момент это все оборвалось, было очень непривычно. После отмены Блэкпула стало понятно, что все это может затянуться на неопределенный срок. Так и вышло – турниры начали переносить один за другим. Первые несколько недель мы вволю отдыхали, набирались физических сил. Но с точки зрения психологической пребывать в этой необычной ситуации было непросто. Мы ведь любим путешествовать, любим находить новые для себя вызовы. Очень хотелось определенности, понимания того, когда все возобновится. Маленькие турниры в какой-то момент начали проводить, стало немного проще, мы снова обрели мотивацию.
Но, вместе с тем, это был и полезный период. У меня высвободилось время для занятия теми делами, которые раньше не успевал делать. Так, я начал плотно заниматься актерским мастерством, это было для меня всегда интересно. Думаю, что для артистов, занимающихся танцами, это очень полезно. Кроме того, я нашел время для своей любимой игры на ударных инструментах. Стал больше книг читать, заниматься разносторонним саморазвитием.
Аста:
У меня появилось время на то, чтобы в целом посмотреть на свою жизнь, на картину мира более масштабно, оценить многие жизненные моменты с другого ракурса, сделать полезные выводы на будущее, очертить конкретные ориентиры на перспективу.
Андрей:
После того как пандемия немного схлынула, мы успели выступить на пяти танцевальных турнирах, но они все были небольшими, локальными в пределах США. Первый раз это было еще в сентябре 2020 года, затем в декабре, феврале и мае. Это турниры, скажем так «районного масштаба». Я хорошо помню первый после почти полугодичного перерыва в соревнованиях. Ощущения были очень странные: те вещи, которые раньше ты просто не задумываясь, на инстинктивном уровне совершал на автомате, теперь получались в каком-то замедленном темпе. Даже тот же выход пар на паркет: все вдруг стали сталкиваться, как-то по-другому маневрировать, как будто забыли, как это было в прошлой жизни.
«Где душа поет и танцует – туда мы и стремимся»
Аста:
Где-то с трех лет меня родители отвели на гимнастику. Но моя старшая сестра занималась бальными танцами, и я начала за ней повторять движения, надевала ее туфли, костюмы. Вот так наряжалась дома и пыталась копировать ее выступления. И тогда было решено меня тоже отправить на танцы. Мне пять лет тогда было.
Андрей:
У меня тоже все достаточно рано началось. Я был очень активным ребенком, родители не знали, куда направить мою энергию. И время было непростое – 1992 год в Белоруссии, вскоре после развала СССР. К счастью, была у нас в Минске школа танцев для 3-летних детей, и меня туда по совету бабушки отправили. Я начал там заниматься, но как-то довольно скоро наш дуэт с моей партнершей перерос эту школу, и мы перешли в более серьезный клуб, где уже началась моя успешная карьера по белорусским меркам. В возрасте 15 лет я уехал сначала в Германию, но потом мне надоели проблемы с получением немецких виз, и я перебрался в США, где до сих пор продолжаю заниматься танцами на профессиональном уровне. Мне пришлось в Америке искать новую партнершу, но я нисколько не жалею, что так вышло. Где душа поет и танцует – туда мы и стремимся.
С Астой мы встали в пару примерно за 4 месяца до Блэкпула 2012 года. Буквально за пару месяцев мы подготовились и выступили достаточно успешно – вышли в финал Rising Star, где были третьими. Это был первый раз, когда мы заявили о себе серьезно на интернациональной арене.
Аста:
Там, откуда я родом, в Исландии, все популярные активности, как правило, связаны с мячом – гандбол, футбол и т.д. Танцы у нас не так популярны, особенно среди мальчиков. Но танцоры у нас все же есть. Для страны с населением в 300 тысяч человек их у нас не так уж мало. На международный паркет выходят 5-6 танцоров из Исландии, и это неплохо. Другое дело - российская танцевальная школа, она очень высоко ценится во всем мире. Думаю, это связано с тем, что в постсоветском пространстве сложились богатые танцевальные традиции: это касается не только бальных танцев, но и балета, например. Т.е. корни, истоки – в богатой танцевальной культуре.
«У нас в латинской программе пятеро «любимых детишек»
Аста:
Мы выбрали латину, хотя я всегда лучше выступала в стандарте. Даже сейчас, когда мы ради смеха становимся в стандартную позицию, я все еще чувствую в себе силы хорошо выступить в европейской программе. Но душа все же всегда больше тянулась к латине.
Андрей:
Я выбрал латину, потому что мне было бы сложно танцевать в ограниченной рамке всю жизнь, потому что я люблю свободный полет. Мне и в латине то иногда тесновато, не то что в стандарте. У нас в латинской программе пятеро «любимых детишек» - это самба, пасодобль, ча-ча-ча, румба и джайв. Каждый из них по-разному каждый день себя ведет. Всех их любим одинаково сильно, с каждым приходится работать, воспитывать. С кем-то полегче: например, джайв всегда был для меня танцем, в котором меньше всего правил и рамок. А, может быть, просто правила джайва не противоречат моей натуре. Те танцы, где нужно больше организации и дисциплины – румба и пасодобль – над ними нужно работать более кропотливо. А вообще каждый танец нужно тщательно изучать, понимать его характер, вырабатывать свое индивидуальное восприятие его. Так что наш джайв – это совсем не то, что джайв какой-то другой пары. Это разные танцы. Уверен, что каждый танцор должен находить свой танец внутри себя.
«Через провал с прической я каждый раз снимаю стресс перед выступлением»
Андрей:
Есть определенный механизм, по которому мы готовимся к турниру. Наверное, он отличается от других пар, делает нашу подготовку особенной. Но есть некий набор действий, которые ты постоянно должен делать. Например, когда я делаю прическу перед выступлением, она у меня никогда не получается, и мне приходится задействовать Асту. Думаю, через этот провал с прической я каждый раз снимаю стресс перед выступлением, настраиваю себя, поднимаю эмоциональный настрой. Я пытаюсь чувствовать каждый момент: понять, сколько, допустим, мне нужно времени на разминку, когда ее провести. Все всегда по-разному на разных турнирах. Например, соревнования в Америке начинаются в 22 часа, в Европе они стартуют намного раньше. Значит, в США я еще могу успеть на часок днем поспать прилечь, а в Европе надо интенсивно тренироваться. В день перед турниром я никогда не пойду купаться в бассейн. По молодости у меня был такой случай в Турции: турнир был поздний, и мы решили искупаться в бассейне отеля. А вечером я просто не мог собрать в кучу свои ноги и руки!
Аста:
Загорать на солнце перед турниром я тоже не советую, иначе непременно будет слабость.
Андрей:
Танцоры делятся на две категории: те, что не могут закрыть рот и стремятся со всеми поговорить даже за час до турнира, и те, что любят помолчать. Я отношусь ко вторым. За час до турнира я, как правило, провожу время сам с собой, настраиваюсь. Но уже перед самым выходом, минут за 10, мне требуется контакт, общение, мне нужно входить в правильные эмоции для выступления.
Аста:
А я незадолго до турнира я предпочитаю, чтобы все вокруг как бы успокоилось, даже могу немного помедитировать. Особых ритуалов на успех у нас перед турниром нет. Но, поругаться обязательно надо (смеется).
«Чемпион не должен останавливаться на достигнутом»
Аста:
Решение о том, менять что-то в своем номере со временем или не менять, зависит от приоритетов, которые пара для себя выбирает. Если тебе со временем в своей программе становится скучно, ты больше не воодушевлен тем, что ты делаешь, тогда нужно что-то менять, а не продолжать оттачивать то, что успело надоесть. Даже если при этом ты продолжаешь выступать хорошо.
Андрей:
Я согласен. Успех пары зависит не только от места, которое она занимает в финале, но и от того, какие эмоции ты испытываешь от выступления, какие эмоции испытывают от твоего номера зрители. Если ты сам не воодушевлен своим танцем, то велик шанс, что это передастся публике. Даже если ты чемпион. Чемпион не должен останавливаться на достигнутом и просто удерживать свою позицию.
«При скромном результате не стоит рубить с плеча и винить только себя»
Андрей:
После турнира я никогда сразу не смотрю свое выступление в записи, только на следующий день – просыпаюсь, оцениваю свои ощущения, потом уже смотрю видео. Одно дело - место, которое ты занял, другое – личное впечатление от собственного танца, подачи. Как раз во время просмотра записи начинается самый большой разбор. А Аста, наоборот, сразу смотрит, начинает изучать, анализировать.
Аста:
Низкий результат далеко не всегда означает, что ты плохо танцевал. Нужно принимать во внимание различные факторы турнира: уровень других пар нельзя снимать со счетов, субъективность судейства и многие другие моменты, которые могут повлиять на итоговое место. Так что при скромном результате не стоит рубить с плеча и винить только себя. Если при просмотре записи тебе самому понравился твой танец, то это верный знак того, что ты идешь правильным путем.
«Хочется воодушевить начинающих танцоров»
Аста:
Если бы я взялась писать книгу о танцах, то это, наверное, была бы комедия, набор каламбуров, забавных историй из жизни танцоров. Я бы сделала в ней акцент на том, чтобы как-то воодушевить начинающих танцоров, чтобы они не сдавались после неудач. Сама танцевальная индустрия так построена, что легко может выбить из седла, многие поэтому заканчивают очень рано свою танцевальную карьеру. Принятие такого решения часто бывает ошибочным.
Андрей:
Если было бы можно, то я бы написал книгу, которая смогла бы воодушевить людей, открыть им глаза на танцевальный мир, рассказать, каков он есть. К сожалению, в нашей индустрии приходится каждому танцору самому торить себе дорогу, методом проб и ошибок. Было бы здорово, если было бы можно передать следующему поколению свой опыт, предостеречь от ошибок, предсказать, с какими проблемами они могут встретиться, чтобы их путь был менее тернист. Когда мне было 18-20 лет, я готовился перейти в профессионалы, я всегда принимал свои решения сам, но у меня было много очень хороших советчиков. Если сейчас посмотреть на молодых танцоров, они очень рассчитывают во многих вопросах на мнение своих тренеров. И мы можем наблюдать, как танец разных пар становится похож один на другой, индивидуальности становится все меньше. В наше время нас учили большей самостоятельности.
«Как раненый матадор»
Андрей:
У меня постоянно что-то случается во время выступлений в Блэкпуле. Помню, я танцевал пасодобль и чувствовал себя как раненый матадор. Дело в том, что я ношу линзы, а тут чей-то палец от соседей случайно угодил мне в глаз и содрал одну из линз. Так что весь танец я провел с прищуренным глазом. А два года назад во время самого ответственного раунда в четверть финале во время выступления в ча-ча-ча один из соседей (к слову, мой друг-боксер) попал случайно локтем мне под нос. Я не чувствовал ни рук, ни ног, закончил программу на голом энтузиазме. Контроля над телом не было, но понимал, что надо идти и танцевать. Интересно, что со стороны никто не заметил, что со мной что-то было не так…
***
Мы хотим пожелать танцорам и организаторам, чтобы турнир в Кремле прошел на самом высоком уровне, а всем участникам почувствовать атмосферу международных турниров, по которым все так соскучились!
DanceSport.ru
Аста:
Мы выбрали латину, хотя я всегда лучше выступала в стандарте. Даже сейчас, когда мы ради смеха становимся в стандартную позицию, я все еще чувствую в себе силы хорошо выступить в европейской программе. Но душа все же всегда больше тянулась к латине.
Андрей:
Я выбрал латину, потому что мне было бы сложно танцевать в ограниченной рамке всю жизнь, потому что я люблю свободный полет. Мне и в латине то иногда тесновато, не то что в стандарте. У нас в латинской программе пятеро «любимых детишек» - это самба, пасодобль, ча-ча-ча, румба и джайв. Каждый из них по-разному каждый день себя ведет. Всех их любим одинаково сильно, с каждым приходится работать, воспитывать. С кем-то полегче: например, джайв всегда был для меня танцем, в котором меньше всего правил и рамок. А, может быть, просто правила джайва не противоречат моей натуре. Те танцы, где нужно больше организации и дисциплины – румба и пасодобль – над ними нужно работать более кропотливо. А вообще каждый танец нужно тщательно изучать, понимать его характер, вырабатывать свое индивидуальное восприятие его. Так что наш джайв – это совсем не то, что джайв какой-то другой пары. Это разные танцы. Уверен, что каждый танцор должен находить свой танец внутри себя.
«Через провал с прической я каждый раз снимаю стресс перед выступлением»
Андрей:
Есть определенный механизм, по которому мы готовимся к турниру. Наверное, он отличается от других пар, делает нашу подготовку особенной. Но есть некий набор действий, которые ты постоянно должен делать. Например, когда я делаю прическу перед выступлением, она у меня никогда не получается, и мне приходится задействовать Асту. Думаю, через этот провал с прической я каждый раз снимаю стресс перед выступлением, настраиваю себя, поднимаю эмоциональный настрой. Я пытаюсь чувствовать каждый момент: понять, сколько, допустим, мне нужно времени на разминку, когда ее провести. Все всегда по-разному на разных турнирах. Например, соревнования в Америке начинаются в 22 часа, в Европе они стартуют намного раньше. Значит, в США я еще могу успеть на часок днем поспать прилечь, а в Европе надо интенсивно тренироваться. В день перед турниром я никогда не пойду купаться в бассейн. По молодости у меня был такой случай в Турции: турнир был поздний, и мы решили искупаться в бассейне отеля. А вечером я просто не мог собрать в кучу свои ноги и руки!
Аста:
Загорать на солнце перед турниром я тоже не советую, иначе непременно будет слабость.
Андрей:
Танцоры делятся на две категории: те, что не могут закрыть рот и стремятся со всеми поговорить даже за час до турнира, и те, что любят помолчать. Я отношусь ко вторым. За час до турнира я, как правило, провожу время сам с собой, настраиваюсь. Но уже перед самым выходом, минут за 10, мне требуется контакт, общение, мне нужно входить в правильные эмоции для выступления.
Аста:
А я незадолго до турнира я предпочитаю, чтобы все вокруг как бы успокоилось, даже могу немного помедитировать. Особых ритуалов на успех у нас перед турниром нет. Но, поругаться обязательно надо (смеется).
«Чемпион не должен останавливаться на достигнутом»
Аста:
Решение о том, менять что-то в своем номере со временем или не менять, зависит от приоритетов, которые пара для себя выбирает. Если тебе со временем в своей программе становится скучно, ты больше не воодушевлен тем, что ты делаешь, тогда нужно что-то менять, а не продолжать оттачивать то, что успело надоесть. Даже если при этом ты продолжаешь выступать хорошо.
Андрей:
Я согласен. Успех пары зависит не только от места, которое она занимает в финале, но и от того, какие эмоции ты испытываешь от выступления, какие эмоции испытывают от твоего номера зрители. Если ты сам не воодушевлен своим танцем, то велик шанс, что это передастся публике. Даже если ты чемпион. Чемпион не должен останавливаться на достигнутом и просто удерживать свою позицию.
«При скромном результате не стоит рубить с плеча и винить только себя»
Андрей:
После турнира я никогда сразу не смотрю свое выступление в записи, только на следующий день – просыпаюсь, оцениваю свои ощущения, потом уже смотрю видео. Одно дело - место, которое ты занял, другое – личное впечатление от собственного танца, подачи. Как раз во время просмотра записи начинается самый большой разбор. А Аста, наоборот, сразу смотрит, начинает изучать, анализировать.
Аста:
Низкий результат далеко не всегда означает, что ты плохо танцевал. Нужно принимать во внимание различные факторы турнира: уровень других пар нельзя снимать со счетов, субъективность судейства и многие другие моменты, которые могут повлиять на итоговое место. Так что при скромном результате не стоит рубить с плеча и винить только себя. Если при просмотре записи тебе самому понравился твой танец, то это верный знак того, что ты идешь правильным путем.
«Хочется воодушевить начинающих танцоров»
Аста:
Если бы я взялась писать книгу о танцах, то это, наверное, была бы комедия, набор каламбуров, забавных историй из жизни танцоров. Я бы сделала в ней акцент на том, чтобы как-то воодушевить начинающих танцоров, чтобы они не сдавались после неудач. Сама танцевальная индустрия так построена, что легко может выбить из седла, многие поэтому заканчивают очень рано свою танцевальную карьеру. Принятие такого решения часто бывает ошибочным.
Андрей:
Если было бы можно, то я бы написал книгу, которая смогла бы воодушевить людей, открыть им глаза на танцевальный мир, рассказать, каков он есть. К сожалению, в нашей индустрии приходится каждому танцору самому торить себе дорогу, методом проб и ошибок. Было бы здорово, если было бы можно передать следующему поколению свой опыт, предостеречь от ошибок, предсказать, с какими проблемами они могут встретиться, чтобы их путь был менее тернист. Когда мне было 18-20 лет, я готовился перейти в профессионалы, я всегда принимал свои решения сам, но у меня было много очень хороших советчиков. Если сейчас посмотреть на молодых танцоров, они очень рассчитывают во многих вопросах на мнение своих тренеров. И мы можем наблюдать, как танец разных пар становится похож один на другой, индивидуальности становится все меньше. В наше время нас учили большей самостоятельности.
«Как раненый матадор»
Андрей:
У меня постоянно что-то случается во время выступлений в Блэкпуле. Помню, я танцевал пасодобль и чувствовал себя как раненый матадор. Дело в том, что я ношу линзы, а тут чей-то палец от соседей случайно угодил мне в глаз и содрал одну из линз. Так что весь танец я провел с прищуренным глазом. А два года назад во время самого ответственного раунда в четверть финале во время выступления в ча-ча-ча один из соседей (к слову, мой друг-боксер) попал случайно локтем мне под нос. Я не чувствовал ни рук, ни ног, закончил программу на голом энтузиазме. Контроля над телом не было, но понимал, что надо идти и танцевать. Интересно, что со стороны никто не заметил, что со мной что-то было не так…
***
Мы хотим пожелать танцорам и организаторам, чтобы турнир в Кремле прошел на самом высоком уровне, а всем участникам почувствовать атмосферу международных турниров, по которым все так соскучились!
DanceSport.ru